Плавающий танк ПТ-1

Плавающий танк ПТ-1
СССР

Москва, осень 1932-го. Очень холодная, с мокрым снегом, заморозками и оттепелями. Представить себе трудно, как тогдашняя столица, названная кем-то царством булыжных мостовых, извозчиков и трамваев, не походила на сегодняшнюю. На Москве-реке ниже Стрелки и устья отводного канала еще стояла Бабьегородская плотина. Ее история очень любопытна, но не она тема этих записок. А Садовое кольцо с Калужской (теперь Октябрьской) площади спускалось не на нынешний красавец мост, а на тот Крымский, что был построен еще в 1872 году взамен деревянного. Он представлял собой металлическую решетчатую трубу прямоугольного сечения, такую большую, что в ней не только проходила двухпутная трамвайная линия, но с каждой стороны ее рядом с вагонами трамвая могло проехать по одноконной подводе. Трамвайных вагонов было мало, ходили они редко и нерегулярно. Наружных дверей не имели, на боковых поручнях и ступенях почти всегда гроздьями висели люди. Мальчишки предпочитали ездить на задней площадке второго вагона или на "колбасе" - штоке буфера, что считалось признаком лихости и даже боевитости. Но это к слову, По этому-то мосту-трубе с грохотом и ревом, поднимая фонтаны грязи, прошел наш танк ПТ-1 с завода "Красный пролетарий", где был изготовлен, на Хамовнический плац для показа Сталину. Его слово уже тогда решало судьбу всех новых разработок военной техники.

Перегон танка по мосту - а шел он со скоростью примерно 60 км/ч - стал зрелищем впечатляющим, хоть и длился недолго. Заслышав грохот, прохожие останавливались и таращили глаза. Времена были наивные: опытная боевая машина шла по городу среди дня, никакой дополнительной охраны, кроме двух милиционеров, запрещавших другое движение, когда танк приближался к мосту на своем недлинном пути от завода до Хамовнического плаца и обратно. Этот плац между казармами и церковью Николы в Хамовниках по одну сторону, конюшнями и так называемым шефским домом (там сейчас на Комсомольском проспекте правление Союза писателей РСФСР) - по другую. Грунтовое покрытие плаца весной и осенью превращалось в почти непроходимую грязь. Летом пыль стояла такая, что солдаты, обучавшиеся там строевой службе, подчас еле видели друг друга. Ширина плаца - метров 60-70, а длина - метров 250. Наиболее широкий в начале, у церкви, он переходил в узкую улицу, ведущую к Лужникам. Она, как и сам плац, совсем не имела столичного вида. Здесь-то в конце октября 1932-го и должны были показать Сталину разработанный в специальном конструкторском бюро (КБ "Т") танк ПТ-1.

Надо пояснить, что это был за танк и чем он привлек внимание. У него были движители трех типов - гусеничный, колесный и еще гребной винт, то есть он мог и плавать. При боевой массе в 14 тонн по наличию пушечного вооружения, бронезащищенности, динамике на любом виде хода ПТ-1 заметно превосходил малые танки (разведывательные), концепция которых была модной в 30-е годы, особенно в первой их половине. ПТ-1 в то время не имел за рубежом аналогов и, хотя был далеко недоработанным, при усовершенствовании мог стать полезной нашей армии боевой машиной. Как уже сказано, изготовил танк ПТ-1 "Красный пролетарий", правда, не все его узлы. Завод получил элементы вооружения и оптические приборы, авиационный двигатель, а бронекорпус сделали на Ижорском заводе. "Красный пролетарий", известный сегодня как головной завод крупного станкостроительного объединения, уже тогда был мощным предприятием и, хотя до ПТ-1 танков никогда не изготовлял, справился с этой, в общем, непростой задачей. В процессе испытаний производственных дефектов практически не выявили. В тот хмурый осенний день плац покрывали льдистые корки еще неплотно легшего снега. А поскольку сам он был не очень-то ровным, в некоторых местах стояли довольно большие лужи.

Грязища была, можно сказать, полноценной - как раз для испытаний танка. Всевозможное начальство сбилось в довольно тесную группу рядом с большой лужей, видимо, надеясь, что автомобили начальства еще более высокого, прежде всего самого Сталина, остановятся перед ней. Возможно, так и случилось бы, будь плац сухим или по летнему пыльным. Однако машина Сталина остановилась непосредственно у объекта демонстрации. Сталин вышел, а шофер очень медленно отъехал, развернулся и встал в ожидании своего пассажира. Из его машины и двух или трех сопровождавших выскочила личная охрана вождя. Вдобавок весь плац был оцеплен солдатами, стоявшими спиной к прибывшим - чтобы вооруженные люди не могли видеть, кто именно приехал. Стояли по стойке смирно, не имея права даже переступить с ноги на ногу. "Инженерию", также в окружении солдат (а нас и было-то человек восемь-десять) тесной группой поставили на предполагавшемся пути движения танка. Впрочем, по соображениям безопасности показ на ходу отменили. Сталин - в меховой дохе чуть ниже колен, на голове глубоко нахлобученная меховая шапка с модными в те годы непомерно длинными, чуть не до пояса ушами. Цвет лица и кожи рук без перчаток был у него темно-коричневый, можно сказать, с зеленоватым оттенком. Лицо имело множество следов перенесенной когда-то оспы. Глаза - насквозь черные. Детали внешности я разглядел позже, оказавшись рядом. Чуть хрипловатым голосом, тихо, словно опасаясь простуды, он спросил, где докладчик (точно я вопроса не слышал, поскольку стоял далеко). Начальство побоялось, что Сталин задаст вопросы, на которые ни один высокопоставленный военный не сможет ответить, и кто-то из группы, несомненно, знавший мою роль в создании ПТ-1, громко выкрикнул: "Астрова сюда, для доклада!" Душа моя дошла почти до пяток, да и промерз я основательно - состояние не из приятных. Все же бодрой рысью припустил к "хозяину" страны.

Следуя в полушаге сзади, я по возможности четко и, главное, громко (нас всех предупредили, что слух у него плохой) стал докладывать, а вернее, просто рассказывать об особенностях нового танка. Несмотря на грязь под ногами, Сталин обошел машину, внимательно слушая меня. Потом задал несколько вопросов, которые показывали, что он неплохо знает танки, и заметил, что в ПТ-1 многое необычно. В частности, поинтересовался размерами и объемом башни. Отвечая, я сказал, что 45-миллиметровая пушка для такой машины слаба, ее следует заменить более мощной. Вновь последовали вопросы: "какого калибра, когда сделаете?" Ответил: "Товарищ Сталин, установим, как только будет нужная пушка, сами мы пушек делать не умеем". (Ждать ее пришлось, увы, несколько лет.) Спросил, что за двигатель у танка, и, услышав, что авиационный, бензиновый, пробормотал с тенью неудовольствия: "А ведь обещали машину на дизеле". Осмотр занял всего пять-восемь минут. Слегка кивнув, то ли охраннику, неотступно его сопровождавшему, то ли мне, Сталин тихо, как бы про себя, буркнул: "Продолжайте!" и, не сделав никакого знака, даже не кивнув никому из начальников, уехал. Нас, "инженерию", он тоже не удостоил ни прощальным кивком, ни жестом. Однако, учитывая опыт предыдущих показов, начальство, не посмевшее и на полшага приблизиться к танку во время его осмотра, поздравило меня с успехом. Конечно, я понимал, что это заслуга не только моя - ведь над танком работала группа талантливых, хорошо знавших конструкторское дело инженеров, хотя и не "танкистов". К сожалению, в силу не зависивших от нас обстоятельств дальнейшую работу над ПТ-1 прекратили, и до серии он не дошел. Завершая этот эпизод, вернусь к впечатлению, которое произвел на меня Сталин. Очень темно-карие глаза его казались просто черными, к тому же дело происходило перед закатом, а никаких фонарей на плацу не зажигали. Черный цвет зрачков сливался с темно-карими зеницами и смуглыми белками. Непросто было понять, на кого он смотрит, но это ничто по сравнению с прямо-таки гипнотической силой взгляда. Любой человек, на которого Сталин направлял свой взгляд, тут же поворачивался к нему лицом, настораживался, испытывая чувство беспричинной тревоги. Впрочем, далеко не для всех она оказывалась беспричинной. Увиденное странным образом как бы отпечатывалось в мозгу Сталина - это было больше, чем великолепная зрительная память. Достаточно оказалось той встречи на плацу, чтобы при последующих он всегда узнавал меня и иногда называл даже по фамилии. Особенно поразило это при второй встрече, отстоявшей от показа танка примерно на три года. Когда Сталин оклинул меня по фамилии, я настолько опешил, что не сразу ответил на его вопрос. Но это уже другая история.

 

Последние статьи

Популярные статьи

Подкатегории

Спонсоры

Опрос

Нравится ли Вам дизайн нашего сайта?